Трикстер


Держать улыбку среди насупленных лиц. Уметь смеяться, когда всех вокруг сковало отчаянием.  Смешить окружающих, показывая им изнанку  их же собственной жизни. Смеяться над собой, искусно скрывая слезы разочарований и жалость к себе. Это доступно только великим лицедеям.

Трикстер (англ. trickster — обманщик, ловкач) в мифологии, фольклоре и религии — божество, дух, человек или антропоморфное животное, совершающее действия, противоречащие общим правилам поведения. Целью является создание игровой ситуации, запускающей сюжет в в театре самой жизни. 

Личность лукавая и  коварная, одновременно чем-то обаятельная и  привлекательная. Для него нет условностей и ограничений, он сам демон границы между мирами и хаос которой для него родная стихия. Этот архетип покровительствует как пиратам и разбойникам, так и гениальным творцам, создателям новых смыслов. Он не здесь и не там, не тот и не этот, свой среди чужих и чужой среди своих, одновременно все и ничто. Если вы думаете, что увидели трикстера, то это скорее всего лишь его очередной сценический плащ, небрежно сброшенный за ненадобностью.

Трикстер присутствует в мифологии всех народов. У греков он хитрый Гермес, у германцев – злой Локки, у египтян – мудрый Тот, у иудеев – искушающий Змей. В сказках это обаятельная в своей непосредственности баба-яга. В советской литературе есть яркий образ Остапа Бендера. Список исторических персонажей (сливающих с с мифологией)  впечатляет: благородный разбойник Робин Гуд, известный пират и адмирал флота ее величества Френсис Дрейк, авантюрист Калиостро, загадочный граф Сен-Жермен, автор российской революции Парвус, непонятый Гурджиев, спецагент Яков Блюмкин … Или к примеру киевский монах Данило Туптало, известный более под именем святого Дмитрия Ростовского, талантливый религиозный писатель, склонный к аллегории и мистификации, фактический автор истории Русской православной церкви.

Череда ярких и впечатляющих женских персонажей начинается в мифологии Шумера и Египта, проходит через череду древних царств, находит описание в образе Таис Афинской у Ефремова, проявлена в институте пифий и гетер древней Эллады, ведьм и авантюристок бурных событий Средневековья, активных участниц революций новейшей истории. Катарина Гульденман (обвиненная в колдовстве мать математика Иоганна Кеплера), маркиза де Помпадур, Екатерина Дашкова, Айседора Дункан, Мата Хари, Елена Рерих… — этот список можно продолжать бесконечно.

История хранит память о ярких личностях,  которых с одной стороны считали вероотступниками и душегубами, с другой — образцом благочестия. Как истинные игроки они примыкали то к одной, то к другой стороне, а нарушая свои обязательства, никого не предавали, т.к.  письменный текст договоров (равно как и устные обязательства) ничего для них не значил.  Силы природы, культура и религия сливались в них воедино, став устойчивым кораблем в бурном океане страстей.

Известна ли трикстеру его цель? Есть ли она у него? Держит ли ее постоянно в уме? Об этом знает только он сам — и это исключительная прерогатива опытных игроков.  Тот, кто учится этому ремеслу, пройдет долгий путь через маски благородства и добродетели, пока окончательно не выдавит из себя все капли лицемерия и не научится быть кристально честным перед собой.

Для завязки любого сюжета нужен инициатор. Если любой человек посмотрит ретроспективно свою жизнь, то увидит, что ряд ситуаций как будто кто-то специально провоцировал, эмоционально задевая других.  У каждого в жизни есть свой трикстер — но далеко не каждый может стать им осознанно.

В серьезном процессе психокорррекции часто очень полезно участие  трикстера, грубо сбивающего глубокие наросты импринта. Многие срослись со своими масками и часто побудить их снять может только неожиданное воздействие.   Есть боязнь нарушить некие правила среды, выразителями которых являются «практичные» люди с выраженными вербальными характеристиками мышления (и соответственно отсутствием интуиции), часто демонстрирующих грубо — высокомерное отношение к проявлению других, недоступных им качеств мышления. В результате восприятие, соответствующее новой ступени эволюции, поначалу подавляется грубостью и насмешками толпы (не зря было сказано когда-то, что «сыны века сего догадливее сынов Света в своем роде»).

Трикстер разрушает базовые настройки этой модели и пробуждает сарказм к казалось бы незыблемым основам  существования. Тем самым открывается свободный доступ к новым горизонтам мышления.

Хороший учитель — это всегда трикстер по отношению к ученику. В этом отношении шаманы и волхвы совершенно не походили на восточных гуру, требовавших особого почитания к себе. А их любимым упражнением было то самое, известное из сказок, «пойти туда — не знаю куда и принести то — не знаю что».

Карта 1: Фокусник.
Я увидел странного человека.
От земли до неба возвышалась его фигура, одетая в разноцветный шутовской наряд. Ноги его утопали в зелени и цветах, а голова в широкой шляпе с необычными полями, напоминающими знак вечности, скрывалась в облаках.
В одной руке он держал волшебную палочку, символ огня, которой указывал на небо; другою касался пентакля, символа земли, который лежал перед ним на лотке странствующего фокусника, бок о бок с чашей и мечом, символами воды и воздуха.
Как молния, промелькнуло во мне понимание того, что я вижу четыре магических символа в действии.
Лицо фокусника сияло и внушало уверенность. Его руки быстро подбрасывали, как бы играя, четыре символа стихий, и я догадывался, что он удерживает таинственные нити, которые связывают землю с далекими светилами.
Каждое его движение было исполнено смысла, каждое новое сочетание четырех символов порождало длинный ряд самых неожиданных явлений. Ослепленный, я не мог уследить за всем происходящим.
— Для кого все это представление? — спросил я себя. — Где зрители?
И услышал голос:
— Разве зрители нужны? Взгляни на него внимательнее.
Я снова поднял глаза на человека в шутовском наряде и увидел, что он непрерывно меняется. Казалось, бесчисленные толпы людей проходят перед моими глазами, исчезая, прежде чем я мог сообразить, что я вижу. И я понял, что он сам и Фокусник и зритель.
Одновременно я увидел в нем самого себя, отраженного, как в зеркале, и мне показалось, что это я сам смотрю на себя его глазами. Но другое чувство подсказало мне, что передо мной нет ничего, кроме голубого неба, и только внутри меня как бы раскрывается окно, через которое я вижу неземные предметы и слышу неземные слова.

Карта 0: Безумный.
И я увидел другого человека.
Усталый, хромая, тащился он по пыльной дороге через пустынную равнину под палящими лучами солнца.
Бессмысленно глядя в сторону остановившимися глазами, с полуулыбкой, полугримасой, застывшей на лице, плелся он, сам не зная куда, погруженный в свои фантастические грезы, вечно вращающиеся по одному кругу.
На голове у него был надет задом наперед шутовской колпак с погремушками. Платье было разорвано сзади; дикая рысь с горящими глазами прыгала на него из-за камня и впивалась зубами в его ногу.
Он спотыкался, едва не падая, но тащился дальше, держа на плече мешок с ненужными, бесполезными вещами, тащить которые заставляло его только безумие.
Дорогу впереди пересекала расщелина. Глубокая пропасть ожидала безумного путника… и, разевая пасть, из пропасти выползал огромный крокодил.
И я услышал голос:
— Смотри! Это тот же Человек.
Все смешалось у меня в голове.
— А что у него в мешке? — спросил я, не знаю зачем.
После долгого молчания Голос ответил:
— Четыре магических символа: жезл, чаша, меч и пентакль. Безумный всегда носит их с собой, но не понимает, что они значат. Разве ты не видишь, что это — ты сам?
И весь содрогаясь, я понял, что и это — тоже я.

(Петр Успенский. Новая модель Вселенной (1929 г.) Гл. 5. Символика Таро)


2 комментария на «“Трикстер”»

  1. Что-то обаятельное есть в этой карнавализации, нельзя не признать. Тропическая ночь, теплый ветер, летучая чушь и Большая политика. Главное, всё гуманно, в духе нашего необязательного времени — все живы-здоровы и болтают без умолку. Короли и капуста, одно из самых реалистических произведений о практической политике в тени Первого мира, тоже содержит всего один труп в экспозиции, а остальные участники к финалу оказываются женаты, благополучны и даже лечатся от алкоголизма.

    «Давайте же немного отдохнем от серьезных дел и, чтобы совместить полезное с приятным, отправимся вместе с Момусом на веселую прогулку под тропическими звездами, в те края, где раньше выступала лишь суровая Мельпомена. Пришла пора посмеяться, да так, чтобы смех отозвался эхом и в этих величественных джунглях, и в этих хмурых скалах, где в прежние времена слышны были лишь крики пиратов и стенания их жертв; отбросим же в сторону абордажные крючья и сабли и вооружимся шутками и весельем; украдем толику живительного смеха с проржавевших лат исторического романа – а ведь это особенно приятно сделать именно здесь, в тени лимонных деревьев, на этом побережье, сама форма которого напоминает жизнерадостную улыбку.

    Господа авантюристы беспрерывно толпятся в приемных здешних правителей с проектами железных дорог и концессий. Маленькие опереточные государства играют в свои правительства и политические интриги, пока однажды к их берегам не подойдет большой военный крейсер и не скажет: дети, не ломайте игрушки! Времена изменились, и вот уже прибывает сюда и маленький искатель приключений – с пустыми карманами, которые он не прочь наполнить, с веселым сердцем и смышленый – современный сказочный принц, а в чемодане у него – механический будильник, при помощи которого он собирается разбудить эти прекрасные тропики от их тысячелетнего сна, не полагаясь более, как в старые времена, лишь на чувственный поцелуй».
    (Екатерина Шульман)

  2. Скорее, выйдите на сцену!
    Сыграйте партию одну.
    Создайте сами эту тему,
    Как Миру дарят, честь свою.
    Коль Женщина, так не боится,
    Поведать столько разных дел,
    Она уступит место Другу,
    И это выбор, Не удел.
    «Платок, несчастной, жалкой Фриде»?
    Марго исполнила, узнав…
    Тем самым, показала Миру,
    Что, Так возможно! И, поняв,
    Два Мира, Мастера и Волка,
    Где Воланд, только Пира Тень.
    Смогли принять в себе иное,
    Как Доброту Луны. И День,
    Откроет Сердце, и при этом
    Нельзя позволить разрывать.
    А сохранить себя Поэтом,
    И защищать себя, как Стать.

Добавить комментарий для Ирина Забуслаева Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Translate »